Читать онлайн. Из портфеля архивной крысы. Вольдемар-де-Макогон (Михневич Владимир Осипович). Журнал “Стрекоза”, 1879 год.
Из портфеля архивной крысы.
I.
Прошение, естеству противное.
Некий престарелый камер-фурьер о нижеследующем курьезном экземпле из века осьмагонадесять нам, како очевидец, повествует.
Когда, при дворе, в штате челядинцев, подлинные арапы учреждены были, то оным, по их рачительности и необычайности, содержание многожды выше ординарного от гоф-конторы ассигновывалось. Сие, однако-ж, прирожденным российским камер-лакеям зело завидным казалось, и, вот, некоторый из них таковое однажды прошение принесть дерзнул, чтобы и его, яко заслуженного и трезвого поведения челядинца, в особую награду, “в оные арапы, с соответственным их званию иждивением, произвесть соизволили“…
Острого ума читатель легко уразуметь возможет: таковое естеству противное прошение могло-ли-б уконтентованным быть!
II.
Погрешность зрения.
Касательно тех-же черных арапов в истории еще такое наприклад, предание, смеха достойное, паки сохранилось.
Некто, недальнего разума купчина, в публичную баню пришедши и одеяние сняв, на полок, по свойственному его званию обычаю, париться взлез. В бане был превеликий пар, который ниже грубой комплекции подлого состояния человеку несносным-бы показался. Одначе-ж, на полке уже некто присутствовал.
— Кто тут? вопросил изумлению давшийся купчина.
— Я! хрипло ответствовал некто и, присем, черного, пречерного колера физику внезапно вопрошавшему оказал.
Зря перед собой таковаго урода, купчина наисильнейшей конфузии, с полки ретировавшись, к банным прислужникам тако возопил:
— Поглядите-тко, вишь у вас от превеликого пару человек на полке заживо сгорел, зане — весь уже и почернел даже… ахти, грех какой!
Но каковой-же сюрприз был для того несмышленого простофили, когда оной до черна, якобы, сгоревший человек натуральным арапом, и прездоровым, себя в тот-же час репрезентовал!
III.
Из портфеля архивной крысы. Догадливый пеизан.
При некоторой душеспасительной требе, деревенский дьячок имена подлого состояния прихожан, тут находившихся, поочередно вопрошал и записывал. Поелику-ж был он в грамматике российского языка зело авантажен, то погрешности тех простых людей в произношении имен корректировал. Случилося подойти к нему трем молодкам.
— Как наречешься? вопросил дьячок первую.
— Лена, ответствовала та.
— Елена! поправил наш грамотей.
— А твое как имя? вопросил он вторую молодку.
— Лизавета, последовал ответ.
— Елизавета! и сию поправил дьячок.
Дошел черед до третьей.
— Тебя как звать?
— Катерина.
И опять послышалося:
— Екатерина!
Слыша таковое сугубое корректирование имен на литеру Е, предстоящий здесь некакой догадливый пеизан, в интенции свое востроумие оказал, когда и его имя вопросили, тако ответствовал:
— Емитрофан!
— И прямой чурбан! молвил, озадачась, дьячок.
Читателю из сего экземпля видеть можно, что и востроумие, без должного рассуждения, безлепицей не в редкость себя пропозирует.
Читать онлайн. Из портфеля архивной крысы. Вольдемар-де-Макогон (Михневич Владимир Осипович). Журнал “Стрекоза”, 1879 год.
