Читать онлайн. Дневник желтого ботинка. Аркадий Бухов. Фельетон. Журнал “Бич”, №3, 1916 год.
Дневник желтого ботинка.
По 15 июля через владивостокский порт прошло в Россию 28 миллионов пар американской партикулярной обуви по назначению в Москву, Петроград, Одессу и другие города.
Этого количества обуви достаточно, чтобы обуть все городское население России, решительно от мала до велика. Куда же все это делось.
Из газет.
— Ну, кажется, приехали, — сказал желтый тупоносый ботинок, с толстой подошвой, — конец морской качке… Владивосток, так Владивосток…
— Воображаю, как нам будут рады, — кокетливо вздохнула черная лакированная туфля, — в России всегда рады чужестранцам.
И ботинок, и туфля были американского производства и к России относились поверхностно. Первый был уверен, что его будут носить медведи и с тайным трепетом ждал, когда почувствует острые когти на своей коже.
— У них даже поговорка есть: “лаптем щи хлебать”, — как то во время пути мечтала вслух лакированная туфля. — Наверное мной будут есть суп. Я легче и приспособленнее для этого, чем лапоть. Жаль только, от горячего сойдет весь лак.
Первые русские люди, которые осматривали их еще на берегу, вели себя странно.
— Что? — с удивлением спросил первый из них, пощупывая ботинок. — Пара шесть рублей?.. Да вы с ума сошли.
Бритый человек с четырехугольным подбородком, привезший ботинки, немного подумал и ответил:
— Нет. Решительно нет. По крайней мере, я этого не заметил.
— Да ведь таким ботинкам пятнадцать рублей це… Впрочем — шесть это много.
— Меньше ни капли.
— Митька! Греби ботинки в кучу. Получите денежки-с.
— Со мной обращаются крайне непочтительно, — записал в свой дневник желтый ботинок. — Целый день надо мной стояли какие-то люди и говорили, тыкая в мою кожу, что за эту дрянь они возьмут двадцать рублей. Я хотел обидеться, но когда они долго и смачно называли моего прежнего хозяина идиотом, я понял, что это в туземном коммерческом обиходе признается необходимым.
На меня никто не смотрел. У меня получилось такое впечатление, что меня приняли за старую дырявую подошву.
Куда-то везут. Жаль, что у меня нет с собой путеводителя.
Через несколько дней, ботинок вписал в дневник:
— Обращение, кажется, меняется. Сегодня меня и эту плаксу, лакированную туфлю, вынули на свет и стали рассматривать.
— Двадцать рублей? — спросил решительно незнакомый мужчина.
— Двадцать, — уверенно отвечал знакомый голос.
— Виноват, — вмешался я, — на туземные деньги я стою шесть рублей. А она вот — я кивнул ушком на туфлю — четыре с полтиной.
Никакого внимания. Впрочем, я говорил по-американски, а он слушал по-русски.
Меня и еще несколько моих приятелей отобрали. Должно быть, здесь зазимуем.
Ничего подобного. Везут, как мертвых. Я начинаю чувствовать себя туристом и даже туфля, которую положили в отдельную коробку, чувствует себя герцогиней. Лак уже начал у нее потрескиваться — стареет, как муха.
Ради кого эта толпа, — рассеянно спросил я у лакированного товарища-полуботинка, — собралась у окон, спорят из-за места?..
Он мотнул шнурком и презрительно улыбнулся.
— А мы с тобою, что — собаки?
— Видишь-ли, — сухо остановил я его, — конечно, я не собака, но неужели здесь всякий предмет кроме собаки, выставленный в окне, привлекает такое внимание?..
— Шестидесятирублевый — да. Если взять даже воробья и написать, что он стоит сто рублей, на него будут охотно смотреть. Если это умный воробей, он быстро сделает себе карьеру.
— Да, но я, лично стою только шесть ру…
— Тише ты, желтый осел, — прикрикнул этот невежа, — смотри, еще приказчик услышит. Он тебе покажет, как публику отбивать… Посмотри-ка около себя…
Я посмотрел и сознаюсь, что в это мгновение так резко побледнел, что неопытный человек мог бы меня принять за простую белую парусиновую туфлю: около меня стоял кусочек картонки с черной надписью — 62 рубля.
У нас на родине за эти деньги можно купить два хороших дорожных чемодана. Это даже льстило самолюбию.
Сколько-же стоит туфля? — робко спросил я у соседа у соседа.
— Восемьдесят. В дамском отделении на полу коврики и там все дороже на двадцать рублей.
— Может быть, нас переведут на другое окно, — невольно подумал я вслух, — и тогда и я буду стоить около ста… Вот написать бы хозяину, он ужасно любит анекдоты.
Действительно, перевели. Стою 98. Обращение стало еще почтительнее. Покупатели зовут меня: ваше сиятельство.
Исчез. Сложили в коробку и спрятали в какой-то подвал. Кричал, угрожал, но ничего не помогло. Хорошо, что не один. Несколько тысяч нашего брата.
Приходили люди с ключами, осматривали нас, писали что-то на коробках.
— Когда мы выйдем отсюда? — вежливо спросил я.
— А вот подыметесь до двухсот — вынем, — подмигивая, сказал один несимпатичный парень.
— Мы сами не умеем.
— Ничего. Научитесь. Публика вас ищет… Ждет.
Мне стало жутко. Где-то рядом ходят люди, разыскивающие нас, заинтересованные в нашем появлении, а мы не можем подать голоса.
Ботинок — тоже человек и у него не каменное терпение. Если бы я был акцией, конечно, меня занимал-бы собственный рост в цене, но я простой желтый ботинок, и не могу я в конце концов стоить столько-же, сколько хорошая породистая лошадь…
Бедная лакированная туфля… Ее поймала какая-то баба за сто рублей, и бедняжке никогда уже не придется испытать двухсотрублевого достоинства. Впрочем, каждому — свое.
Читать онлайн. Дневник желтого ботинка. Аркадий Бухов. Фельетон. Журнал “Бич”, №3, 1916 год.
