Автор: Читать онлайн. Рылеев Кондратий Федорович. Пустыня. Стих. К М. Г. Бедраге. 1820 год.
Пустыня. Рылеев Кондратий Федорович.
(К М. Г. Бедраге).
Бежавший от сует
И от слепой богини,
Твой друг — младой поэт —
Вдруг стал анахорет
И жизнь ведет в пустыне.
В душе моей младой
Нет боле жажды славы,
И шумные забавы
Сменил я на покой.
Безумной молодежи
Покажется смешно,
Что я не пью вино,
Что мне вода дороже,
И что я сплю давно
На одиноком ложе;
Но не смотря на то,
На тихий звук свирели
В уютный домик мой
Вертлявою толпой
Утехи налетели
И весело обсели
В нем все углы, мой друг!
С печалию ж докучной
Сопутник неразлучной,
Томительный недуг,
И дочь мирского шума
Со свитою своей,
Души угрюмой дума
От хижины моей
Стремятся торопливо…
Лишь только боязливо
Задумчивость порой
Заглянет в угол мой,
Покойный и счастливой.
«Оставив шумный свет
И негу сладострастья,
Как мог во цвете лет
Найти дорогу счастья
Твой ветреный поэт?» —
Ты спросишь в изумленьи.
Мой друг, в уединеньи,
Как пышные цветы,
Кипят в воображеньи
Прелестные мечты…
Они волшебной силой
В тиши моей немой,
С своей подругой милой —
Фантазией младой,
Меня увеселяют
Чудесною игрой
И сердцу возвращают
Утраченный покой,
Который мне в пустыне
Милее всех даров
Обманчивой богини:
И злата, и чинов,
И шумных пирований,
И ласковых речей,
И ветреных лобзаний
Предательниц — Цирцей…
Но ты, мой друг бесценной,
Быть может, хочешь знать,
Как дни мои летят
В Украйне отдаленной?
Изволь: твой друг младой,
Простясь с коварным миром,
С свободою златой,
Душ пламенных кумиром,
Живет в степи глухой,
Судьбу благословляя;
Он с ложа здесь встает,
Зарю предупреждая,
И в садик свой идет
Немного потрудиться,
Взяв заступ, на грядах;
Когда ж устанет рыться,
Он с книгою в руках
Под тень дерев садится
И в пламенных стихах,
Иль в прозе чистой, плавной,
Чужд горя и забот,
Восторги сладки пьет.
То Пушкин своенравной,
Парнасский наш шалун,
С Русланом и Людмилой;
То Батюшков резвун,
Мечтатель легкокрылый,
То Баратынский милый,
Иль с громом звучных струн,
И честь и слава Россов,
Как диво-исполин,
Парящий Ломоносов;
Иль Озеров, Княжнин,
Иль Тацит-Карамзин
С своим девятым томом,
Иль баловень Крылов
С гремушкою и Момом;
Иль Гнедич и Костров
Со стариком Гомером,
Или Жан-Жак Руссо
С проказником Вольтером;
Воейков-Буало,
Жуковский несравненный,
Иль Дмитриев почтенный,
Иль фаворит его
Милонов — бич пороков,
Иль ветхий Сумароков,
Иль Душеньки творец,
Любимец Муз и Граций;
Иль важный наш Гораций,
Поэтов образец,
Иль сладостный певец
Нелединский унылый,
Или Панаев милый
С Идиллией своей —
В тиши уединенной
Дарят попеременно
Мечты душе моей.
Но полдень. В дом укромный
Иду; давно уж там
Меня обед ждет скромный;
Приятный фимиам
От сочных яств курится;
Мгновенно возбудится
Завидный аппетит,
И труженик-пиит
За шаткий стол садится…
Потом на одр простой
Он на часок приляжет;
Бог сна, Морфей младой,
Ему гирлянду свяжет
Из маковых цветов
И в легком сне покажет
Приятелей-певцов.
Они все в Петрополе;
В моей счастливой доле
Лишь их недостает!
Под вечер за работу
Иль в сад, иль в кабинет,
Иль грозно на охоту
С котомкой за спиной
Иду с ружьем — на бой
Иль с зайцами, иль с дичью;
И, возвратясь домой
Обременен добычью,
Пью ароматный чай…
Вдруг входит невзначай
Ко мне герой Кавказа,
Которого в горах
Ни страшная зараза,
Ни Абадзех, ни Бах,
Ни грозный Кабардинец,
Ни яростный Лезгин,
Ни хищный Абазинец
Среди своих долин
В шесть лет не в силах были
Дух твердый сокрушить.
Непобедимым быть,
Казалося, сулили
Герою небеса;
Но вдруг его пленили
Прелестные глаза…
Вздыхая и вздыхая,
Не умер чуть боец;
Но, сжалясь наконец,
Красавица младая
И сердце и себя,
Героя по любя,
С рукой ему вручила
Во храме под венцом;
Но скоро изменила
И молодым певцом
Бойца переменила…
Сей отставной майор,
Гроза Кавказских гор,
Привез с собой газеты.
Принявши грозный вид,
«Почто, — входя кричит, —
Мои младые леты
С такою быстротой,
О, труженик младой,
Сокрылись в безднах Леты?
Война, война кипит!
В Морее пышет пламя!
Подняв свободы знамя,
Грек Оттоману мстит!
А я, а я не в силах
Лететь туда стрелой,
Куда стремлюсь душой!..
Кровь тихо льется в ‘жилах
И с каждым, с каждым днем
Все более хладеет;
Рука владеть мечом,
Как прежде, не умеет,
И бич Кавказских стран
Час от часу дряхлеет,
И грозный Оттоман
Пред ним не побледнеет!»
Со вздохом кончив речь,
Майор с себя снимает
Полузаржавый меч
Й слезы отирает.
О прошлой старине,
О Сечи своевольной,
О мире, о войне
Поговорив довольно,
Мы к ужину идем;
Там снова в разговоры,
А изредка и в споры,
Разгорячась вином,
Майор со мной вступает,
И Порту, и Кавказ
В покое оставляет,
Поэзию ругает
И приступом Парнас
Взять грозно обещает!
Но вот уж первый час!
Морфей зовет к покою
И старому герою
На вежды веет сон;
Вакх также наступает,
А старость помогает,
И в спальню быстро он,
Качаясь, отступает
В атаке с трех сторон…
Майора в ретираде
До ложа проводя,
Я освежить себя
Иду в прохладном саде.
Чуть слышный ветерок,
Цветов благоуханье,
Лепечущий поток,
Листочков трепетанье,
И мрак, и тень древес,
И тишина ночная,
Пучина голубая
Безоблачных небес,
И в ней, в дали безбрежной,
Уныла и бледна,
Средь ярких звезд одна,
Как лебедь белоснежной,
Плывущая луна,
И древ и неба своды,
И хижинка моя,
Смотрящиеся в воды
Шумящего ручья,
И лодки колыханье,
И Филомелы глас, —
Все, все очарованье
В священный ночи час!
Природы красотами
Спокойно насладясь,
Я тихими шагами
В приют свой возвращусь,
Пенатам поклонюсь,
К ним верой пламенея,
И на одре простом
В объятиях Морфея
Забудусь сладким сном…
Так юного поэта,
Вдали от шума света,
Проходят дни в глуши;
Ничто его души,
Мой друг, не беспокоит,
И он в немой тиши
Воздушны замки строит.
Заботы никогда
Его не посещают,
Напротив, завсегда
С ним вместе обитают
Свобода и покой
С веселостью беспечной…
Но здесь мне жить не вечно —
И час разлуки злой
С пустынею немой
Мчит время быстротечно!
Покину скоро я
Украинские степи —
И снова на себя
Столичной жизни цепи,
Суровый рок кляня,
Увы, надену я!
Опять под час в прихожей
Надутого вельможи
(Тогда как он покой
На пурпуровом ложе
С прелестницей младой
Вкушает безмятежно,
Ее лобзая нежно),
С растерзанной душой,
С главою преклоненной,
Меж челядью златой,
И чинно и смиренно
Я должен буду ждать
Судьбы своей решенья,
От глупого сужденья,
Которое мне дать
Из милости рассудит
Ленивый полу-царь,
Когда его разбудит
В полудни секретарь…
…………………………………
Для пылкого поэта
Как больно, тяжело
В триумфе видеть зло,
И в шумном вихре света
Встречать везде ханжей,
Корнетов-дуэлистов,
Поэтов-эгоистов,
Или убийц-судей,
Досужих журналистов,
Которые тогда,
Как вспыхнула война
На Юге за свободу,—
О срам! о времена! —
Поссорились за оду!..
Читать онлайн. Рылеев Кондратий Федорович. Пустыня. Стих. К М. Г. Бедраге. 1820 год. Рылеев Кондратий Федорович.
