Автор: Читать онлайн. Воинов Владимир Васильевич. Война. Журнал “Новый Сатирикон”, №15, 1915 год.
I.
Защитная рубаха.
Год назад пленял тебя Ростан.
Тонкий стих сменили фуги Баха.
А теперь зеленая рубаха
Облекает твой покорный стан.
На плече — поломанный погон,
На груди — у скатки стынут складки,
На тебе — полотнище палатки,
За тобою — воинский вагон.
Скоро-скоро колокол большой
Запоет своим последним звоном…
Я пойду тихонько за вагоном
С омертвелой, каменной душой.
Да минуют адовы врата
Всех, кто носит серую папаху!
Защити защитную рубаху,
Господи, Владыко живота!
II.
Письмо. Воинов Владимир Васильевич.
Листок бумаги в сереньком конверте.
Смотрю… Целую, время улуча…
Далекий голос из долины смерти…
Далекий отсвет теплого луча.
Иду туда, где старая колонна
Глядит печально в опустевший сад.
Горю… Смеюсь… Но вижу неуклонно:
Пятнадцать суток писано назад.
III.
Попросите.
Попросите брата и кузин
Не играть дуэта из “Русалки”.
Мне сегодня нужно в магазин —
Покупать печальные фиалки.
Младший брат мой — радостный шалун,
Это всем и каждому известно.
Целый день не надо трогать струн,
Потому что это — неуместно.
Мне сегодня нужно в магазин —
Покупать печальные фиалки.
Попросите брата и кузин
Не играть дуэта из “Русалки”.
IV.
Невместимое. Воинов Владимир Васильевич.
У привядших фиалок и роз паду,
Вострепещет душа, крепко жалимая.
Молитву пролию ко Господу
И Тому возвещу печали моя.
Фимиамы дыханием волн висят,
Голубыми крылами огни гася.
Белый гроб. Близ
Него свечи стоят.
В золоте дверь
Древне-греческая.
Вот она — Жизнь
Человеческая.
Вот она — Смерть
Человеческая!
Тягостен духу телесный плен,
Тягостен смысл увядания,
Розы познали последний тлен,
Выпили чьи-то рыдания.
У привядших фиалок и роз паду
Стану горе покорно нести мое.
Молитву пролию ко Господу,
Да поможет вместить невместимое.
Пусть увянут фиалки, умрет хвоя,
Пусть угаснет светильников пламя, —
Положившим живот свой за други своя —
Вечная память!
В золоте дверь
Древне-греческая.
Белый гроб. Близ
Него свечи стоят.
Вот она — Смерть
Человеческая.
Вот она — Жизнь
Человеческая!
V.
Тревога.
Тревогу трубят.
Тревожный обряд
Творят
Приотрядные трубы.
В тревожной ночи
Трубят трубачи,
И в трубы впиваются губы.
“Та-ра-тра-тра-трат!” —
Как каменный град
У каменных врат,
На дорогу
Бросает в туман
Слепой барабан
Тупую,
Слепую
Тревогу…
Все вокруг черное,
Нету огня
Впереди…
Жутко для глаза.
Бди!
“Тихо на сборное
Место коня
Веди,
Стой и приказа
Жди!”
VI.
Полковой священник. Воинов Владимир Васильевич.
Прибыл к нам из скита.
Звать — отец Микита.
Старенькая ряска,
Руки ходят тряско.
Поглядеть — так жалость!
В чем душа держалась?
А в атаке отче —
Молодых нас ходче.
Крест поднимет вгору,
Да по косогору,
Да по зыбким тропам,
Да к чужим окопам, —
Это на штыки-то, —
Прет отец Микита
Через груды праха,
Не приемля страха;
Уплывает ряса
Через горы мяса…
Под свинцовым градом
Станет к немцам задом, —
Причащает дельно
Раненых смертельно,
Осеняет миром
Души в теле сиром
И на поле брани
Воздымает длани.
Скажут старики-то:
— Эх, отец Микита!
Больно ходишь смело,
Как бы не задело?
Ничего не скажет,
Только вверх укажет
И, в словах молений,
Станет на колени.
Вот каков Микита,
Прибывший из скита, —
Старенькая ряска,
На ноге повязка,
Через щеку пластырь,
Настоящий пастырь!
И “Военный Вестник”
Сообщил из дали,
Что Миките крестик
Наш, солдатский, дали.
VIII.
Как один.
Я вчера видала из окна,
Из-за мертвой каменной колонны,
Как рядами серого сукна
Проходили мимо эшелоны.
Приподявши полосы гардин,
Я взирала в непонятном страхе:
Как один, казались, как один…
Те же плечи, руки и папахи!
Я глядела молча с высоты,
Прислонившись к каменной колонне…
Может быть, прошел тогда и ты
В этом близком, сером эшелоне?
Читать онлайн. Воинов Владимир Васильевич. Война. Журнал “Новый Сатирикон”, №15, 16, 17, 33. 1915 год.
