Автор: Журнал “Аргус”. Читать онлайн. Гнев его сиятельства. Алексей Мошин. Журнал “Аргус”, №6, 1905 год.
Когда старый князь сердился, — все замирало от страха в его огромном доме. Молодые князья и княжны прятались в своих комнатах, чтобы избежать резких и обидных выходок отца, лакеи тогда вытягивались в струнку и боялись дышать, а горничные не решались выходить из комнат княгини. И не только повара, кучера, садовники и другая отдаленная от центра прислуга княжеского дома, но и жены, и дети слуг боялись показываться на глаза князя, когда он был зол.
Это случалось с ним редко.
Только двое не боялись разгневанного князя: его жена — княгиня, да камердинер Филат Иваныч. Оба они: и княгиня, и камердинер умели угадывать все, что хоть сколько-нибудь могло успокоить князя, умели всячески ему угодить.
Филат Иваныч, кроме того, умел очень часто угадывать причину княжеского гнева, тогда как княгиня оставалась иной раз в полном неведении относительно того, что именно рассердило супруга.
И все в доме старались разузнать от Филат Ивановича, отчего гневался князь.
Филат Иваныч был не прост — и свои наблюдения любил держать про себя. Но были в доме две-три горничных, отличавшихся миловидностью и умением как нужно обращаться с нежной натурой Филата Иваныча, — им он говорил все, что знал и даже больше того.
Филат Иваныч имел основания верить, что за ним ухаживали не с целью его эксплуатировать, а по расположению, так как он был еще молодой человек, лет двадцати семи, помадился и причесывался капулем, брил тщательно усы, расчесывал по сторонам свои великолепные светлые бакенбарды; кроме того, он понимал французский язык и любил пускать его в разговоре с каким-то своеобразным, невозможным акцентом. Словом, он имел много оснований нравиться.
— Мадмазель Фанни… Пардон… Не беда, что я вошел, не постучавшись?..
— Ах, Филат Иваныч, — вы всегда можете!.. Что за церемонии… А вот у меня в гостях, — позвольте вам представить, — мой брат…
Артиллерийский унтер, верзила, красивый малый, встал и яростно щелкнул шпорами, протянул руку. Филат Иваныч пожал.
— Аллер, — вы мне и не говорили никогда, что у вас есть брат… подозрительно взглянул камердинер на артиллериста.
— Ей-Богу-же, — мой двоюродный брат… Не угодно ли вам швейцарского сыру и вина, Филат Иваныч?.. Вот мы с братцем только что начали бутылочку…
— Да уже, — вуаля, — одна порожняя стоит…
— У нас и еще есть. Кажется, не беда, — на сегодня я у княгини отпросилась, я дома сижу. И выходить-то страшно… Отчего это его сиятельство сегодня-то разгневался так?.. Ведь даже по особенному… Прямо, говорят, — страшнее льва…
Вуй, мамзель, — что и говорить… Рад — не помню, что после обеда сон напал на его сиятельство. Как я его уложил, прислушался, — заснул, — я и пошел к вам… Дай, думаю, забегу…
— За ваше здоровье!.. стукнул артиллерист стаканом вина в стакан Филат Иваныча.
— Э а ля вотр!..
Фанни чокнулась с обоими и настойчиво спросила опять:
— Так отчего же князь гневается?
Но Филат Иваныч все еще не хотел сдаться. Он решил попробовать придать разговору более невинное направление:
Люблю я к вам заходить, мамзель Фанни: так в вашей комнатке все красиво, кокетливо, — аллёр, — и вы сами красивее даже, чем ваши цветки на окне…
— Все мужчины комплиментщики… А я хочу знать про князя…
— Пардон, — извольте-с… Только вам одной, — по секрету. Ну уж пусть и братец ваш слушает… Был сегодня князь в наилучшем духе. А потом, за утренним чаем, взял газету. Часто теперь он не в духе бывает оттого, что переменил свою привычку читать, пар экзамиль, — Гражданина или Московия Ведомости, а стал еще и другие газеты просматривать. Времена, дескать, такие пошли, — аллёр. — Надо знать, что все говорят, — и други, и недруги.
— Хорошо-с, — взял это он газету, посмотрел — посмотрел, — о пропо, — да как стукнет кулаком по столу!..
— А еще князь!.. заметила Фанни: кажется, и в более простых кругах — и то не принято стучать кулаками…
— Ему до этого дела нет, как, стукнет!.. Читать перестал, все только губы кусал. Вижу, — дьябл ман порт, — идет гроза. Ну, конечно; — ву компрене, — и другие все — тоже видят…
Да-с, — чай-то все поторопились откушать, — глядь, — вуаля, — остались за столом только князь да княгиня, да я стою около.
Ну-с, — экюте: взял князь опять газету, передает княгине и говорит:
— Регарде, говорит, ма шер, коман селесале лемпримри, — говорит: ан гамен онасите леном детулемамбр десет малерез антреприз, — говорит, — мем илезаен — титюле, сесюперьер амплюе делета, говорит… Ментенан онора питье де персон, — говорит, — он перметра опепель де санмоке, — говорит, — да как хватит опять кулаком по столу!..
Ай-я-яй!.. Я бы непременно упала в обморок… А что этот его разговор по русски означает, Филат Иваныч?..
— А то и значит: попадись его сиятельству под сердитую руку какой ни на есть писака из газетных, — не посмотрит, — дьябл ман порт, — что давно прошли крепостные времена, — так разделается!..
— Ну, этого тоже теперь невозможно, заметила Фанни: против этого бомбы пошли: бросит бомбу, — и разорвет тебя на мелкие кусочки…
Ах, мамзель Фанни, — это только при возможных случаях, а на всякую неприятность, о пропо, бомбов не наготовиться…
— Разве это возможно бомбами называть, — заметил артиллерист: просто — разрывные снаряды. А бомба, — ее в руку-то не заберешь…
— Все таки я не поняла: почему же князь то разгневался?.. Ведь он даже любит, чтобы о нем в газетах печатали и сердится только если забудут его упомянуть при парадах или выходах…
— Ах, пардон, — как вы наивны!.. То — почесть, а в этом случае, — атанде, совсем другое: изобличение в том; что и князь тоже участвовал в некоторых хищениях из государственных сумм…
— Да, вот что! сказал артиллерист: не нравится, что их всех на чистую воду выводить стали!.. Да и, конечно, — неприятно…
— Еще-бы, — дьябл ман порт!.. Какая уж тут приятность!…
— Хотела бы я знать: зачем иные богатые воруют: Ведь уж и так у них всего много…
— Не насытится око зрением, а ум богатством. Это я в календаре у нашего фейерверкера читал.
— Нет, уж, кажется, умерла бы я со стыда, если бы что подобное… А он-же еще и сердится, — кулаками стучит…
— Это вы, мамзель Фанни, потому так говорите, что вы, — пардон за выражение, — никакого звания особа…
Дверь вдруг моментально распахнулась и испуганный голос лакея произнес:
— Князь проснулся!
Филат Иваныч торопливо крикнул:
— Пардон!.. Адье!..
И бросился вон из комнаты горничной Фанни.
Артиллерист закрыл дверь.
Читать онлайн. Гнев его сиятельства. Алексей Мошин. Журнал “Аргус”, №6, 1905 год. Журнал “Аргус”.
